1. Премьерой спектакля «Альбом», вроде как нисколько не позиционируемым в качестве «программного высказывания», Омская драма тем не менее в очередной раз подтверждает свою, так сказать, уникальность и самобытность. Все у них всегда немножко не как у людей. В других сценических учреждениях культуры активно практикуют, как мы знаем, всяческие «вторые редакции», «возобновления» и т. п. полюбившихся публикой постановок. У омичей – иной подход. Можно назвать его изготовлением нового изделия по старому лекалу. Или же, используя проверенный литературный штамп, вспомнить о новом вине, вливаемом в старые мехи.
2. Во многих иных театрах предпочитают не только не ликвидировать до поры своих куриц, несущих золотые яйца (то есть сильно полюбившиеся и активно посещаемые зрителем постановки), но, напротив, – доводить их до стадии полной выработки как творческого, так и человеческого ресурса. А вот здесь, в Омске, взяли и сняли с репертуара «Чертову дюжину»: и всего лишь какую-то дюжину лет продержался в афише спектакль – «всенародный любимец», как скромно аттестовали его в самом театре. А по прошествии года – раз! – и том второй народу предъявили. Кто-то скажет: непоследовательность. А мы возразим. Тут скорее прослеживается оригинальность мышления и креативный подход к репертуарной политике.
3. То есть, с формальной точки зрения, «Дюжина» и «Альбом» – натурально этакие близнецы-братья: та же «альбомная» структура, та же раздольная тема взаимоотношения полов в качестве лейтмотива, тот же персонаж, именуемый Рок, в роли скрепляющего эпизоды между собою элемента, а также образа, традиционно определяемого как «Человек от театра»…
4. Впрочем, вот тут и начинаются очевидные расхождения между двумя постановками. Если заслуженный деятель культуры Омской области Олег Теплоухов предстал в 2006 году, кажется, даже не будучи еще облечен этим высоким званием, – на загляденье аверченковским Роком, Роком эпохи модерн и журнала «Сатирикон», одновременно и забавным, и жутковатым, и милашкой, и исчадием, то Року образца 2019 года в лице Николая Суркова явно недостает разом и инфернальности, и обаяния. Все данные, казалось бы, есть у Николая для того, чтобы победительно утверждаться в этом колоритном образе: стать, ум, который на сцене так трудно спрятать, благородная «арийская» внешность… Но какой-то, прости господи, не роковой, вяловатый получился у него данный «Господин во фраке».
5. Справедливости ради заметим, что некоторая очевидная мелкотравчатость Рока №2, по сравнению с Роком №1, образуется не только за счет природы актерского существования, но и благодаря общему строю – или, точнее сказать, настрою – обоих прочтений. Ибо возможностей как следует развернуться «Чертова дюжина» предоставляла не в пример много. Поскольку из тесного пространства скверных анекдотов, нелепых адюльтеров и комических положений та давняя постановка вдруг неведомым образом (хотя почему неведомым? – напротив, внятным, осмысленным, о чем чуть ниже) взмывала в разреженный воздух горних высей, туда, где уже не о мелких страстишках идет речь, но о жизни и смерти, вплоть «до полной гибели всерьез».
6. «Альбом» подобных порывов начисто лишен. Тут все безнадежно увязло в болоте быта – не выкарабкаться, не воспарить. В этом мире по-прежнему правят бал Соблазнение и Измена, но нет места Расплате (трехчастная структура первого прочтения Аверченко была последовательно обозначена этими понятиями). И оттого, вероятно, револьвер в руках Незнакомца из первого – и наименее удавшегося — эпизода спектакля вызывает совсем уж непоследовательную реакцию у тех, на кого он оказывается направлен. То они, понимаешь, трясутся как осиновый лист (причем, заметим, слишком уж нарочито, «по-театральному»), а буквально через минуту: на тебе! – под тем же самым прицелом, глядишь, совсем страх потеряли. То, что этот самый Незнакомец, желавший просто-напросто слегка позабавиться, так сказать, скрасить томительные часы железнодорожного путешествия себе и своим случайным спутникам, обряжен художником Булатом Ибрагимовым в костюм… ковбоя североамериканских Соединенных Штатов, дела не спасает. Егор Уланов – кто бы спорил – хорош в любом одеянии, широкополая шляпа вкупе с пышными усами и париком ему, безусловно, к лицу, но ощущение слегка нелепого карнавала отсюда только усугубляется.
Отступление от тезисов.
Нет – вы чувствуете, чувствуете? – не очень-то получается у автора писать сжато, кратко, без цветистых придаточных. Изменить своим правилам вообще непросто. Вот и Георгий Цхвирава, который вообще-то любит открывать новых для себя авторов, отправляться по неизведанным доселе путям – то первой российской постановкой «Далекой страны» Шницлера Омск огорошит, то поразит татарских товарищей весьма дерзким, по определению, обращением к творчеству классика их национальной литературы Карима Тинчурина, – с другой стороны, имеет за душой нескольких «вечных спутников», постоянных своих собеседников, первым из которых является, несомненно, Аркадий Аверченко. Будущий главный режиссер Омского театра драмы впервые обратился к его творчеству еще в пору учебы в ГИТИСе. Кажется, что ему необходимо время от времени подпитываться Аверченко, его художественным миром, его юмором и его «припеком» – шемящей нотой, о которой говорит режиссер в своем коротком предуведомлении к спектаклю на сайте omskdrama.ru.
У нас, однако, получилось, кажется, не столько заявленное лирическое «Отступление», сколько самый что ни на есть «Тезис». Но такое ведь сплошь и рядом случается в тонкой сфере художественного: пытаешься произнести что-то одно, ан в итоге звучит нечто совсем другое.
7. Цхвирава умеет ставить Аверченко. Он у него неизменно получается прежде всего гомерически смешным, в этом смысле в «Альбоме» есть несколько воистину упоительных эпизодов – «Обручальное кольцо», к примеру, или «Телефон № такой-то», или «Суета сует». В последнем имеется страстнейшая сцена между персонажами в исполнении Ольги Беликовой и Ивана Курамова – так это вообще чуть ли не самое замечательно комическое из того, что доводилось видеть на театре в последнее время.
8. При том, что актерский ресурс спектакля выглядит – как бы выразиться – несколько хаотичным, случайным (в том смысле, что кто-то задействован на сцене крепко и серьезно, а кто-то буквально промелькнул в одном из эпизодов), тут, как всегда в Омской драме, есть на кого посмотреть. Перспективным приобретением выглядят недавние новобранцы театра Ирина Бабаян и Артём Кукушкин. Тонко чувствует мещанскую (даже «мещаночью») природу своих образов Мария Токарева, которой немного не хватает пока, быть может, некоей остроты, щепотки аверченковских соли и перца. Александр Гончарук – он и при несколько служебном его использовании (как это происходит в «Альбоме») Александр Гончарук: мастерство – куды ж ты его денешь? Кристина Лапшина – как раз из тех, что здесь «промелькнула», но даже быстрые промельки этой нерядовой актрисы, как правило, обращают на себя внимание.
9. Спектакль – есть подлинное торжество, триумф и так далее тройки ведущих и, не побоюсь этого слова, выдающихся мастеров омской сцены – Екатерины Потаповой, Анны Ходюн и Владислава Пузырникова. Бог ты мой, в пору выпуска «Дюжины», где все блистательное трио также было задействовано, они еще, можно сказать, ходили в «молодых артистах»! А сегодня – надежда и опора омской сцены, ее столп и утверждение истины актерского существования. Вереница персонажей, сыгранных этими виртуозами, умудряются – в полном соответствии с духом автора – быть одновременно нелепы и трогательны, они абсолютно, победительно обаятельны, но при этом и как-то пугающе жутковаты, если вглядеться попристальнее, они вынуждают животики надрывать, однако принуждают и крепко задуматься… И не об одном только лишь исполнительском мастерстве.
10. Новый Аверченко ОАТД и Г.З. Цхвиравы – совсем не пустячок, коим он старательно прикидывается. И та бескрылость его, о которой мы говорили в тезисе № 6, вся тотальная безнадежность его мира в плане духовном – она, как мне видится, неспроста и уж, тем более, не от нежелания делать тонкий глубокий спектакль, а ограничиться первым планом, простой и глуповатой «фарсой». Любое высказывание талантливого художника, хочет он того или нет, – всегда есть некий диалог, по меньшей мере реплика в разговоре со своим временем. В разнице между настроениями «Чертовой дюжины» и «Альбома» это ощущается особенно четко. Тогда, в 2006-м, у нас еще сохранялись какие-то надежды. Сегодня – остается только смеяться.
11. А еще хочется верить, что «Альбом» появился на свет не только в силу «производственной необходимости», как беспроигрышный «коммерческий продукт», но и является для Георгия Цхвиравы своего рода прологом, предуведомлением к «Дяде Ване», над которым постановщик работает сейчас. Сам он, скорее всего, никогда в этом не признается, будет твердить, что просто нужна была касса, нужна была касса, нужна была касса и т. д., но отчего-то не оставляет мысль, что эта «касса» в итоге обернется мерным перестуком костяшек счетов в финале чеховской пьесы и мы непременно увидим небо в алмазах и, может быть, даже услышим ангелов.
12. Премьера «Альбома» прошла в феврале. Я смотрел спектакль спустя два месяца, поэтому эти тезисы – апрельские. Не понаслышке зная Омский академический театр драмы, нисколько не сомневаюсь, что уже сейчас, в момент выхода из печати данного номера «Писем из театра», он изменился: стал более цельным, собранным, выровнялся по актерской линии. В общем, произошло то, что случается в Омске всегда, ну, или почти всегда.
13. Хочется пожелать… Но стоп! Неужели же «Альбом» будет по примеру своего «старшего брата» сохраняться в репертуаре до… 2031 года?! Вот бы интересно было знать, что будет в эту пору с Родиной и с нами?
2. Во многих иных театрах предпочитают не только не ликвидировать до поры своих куриц, несущих золотые яйца (то есть сильно полюбившиеся и активно посещаемые зрителем постановки), но, напротив, – доводить их до стадии полной выработки как творческого, так и человеческого ресурса. А вот здесь, в Омске, взяли и сняли с репертуара «Чертову дюжину»: и всего лишь какую-то дюжину лет продержался в афише спектакль – «всенародный любимец», как скромно аттестовали его в самом театре. А по прошествии года – раз! – и том второй народу предъявили. Кто-то скажет: непоследовательность. А мы возразим. Тут скорее прослеживается оригинальность мышления и креативный подход к репертуарной политике.
3. То есть, с формальной точки зрения, «Дюжина» и «Альбом» – натурально этакие близнецы-братья: та же «альбомная» структура, та же раздольная тема взаимоотношения полов в качестве лейтмотива, тот же персонаж, именуемый Рок, в роли скрепляющего эпизоды между собою элемента, а также образа, традиционно определяемого как «Человек от театра»…
4. Впрочем, вот тут и начинаются очевидные расхождения между двумя постановками. Если заслуженный деятель культуры Омской области Олег Теплоухов предстал в 2006 году, кажется, даже не будучи еще облечен этим высоким званием, – на загляденье аверченковским Роком, Роком эпохи модерн и журнала «Сатирикон», одновременно и забавным, и жутковатым, и милашкой, и исчадием, то Року образца 2019 года в лице Николая Суркова явно недостает разом и инфернальности, и обаяния. Все данные, казалось бы, есть у Николая для того, чтобы победительно утверждаться в этом колоритном образе: стать, ум, который на сцене так трудно спрятать, благородная «арийская» внешность… Но какой-то, прости господи, не роковой, вяловатый получился у него данный «Господин во фраке».
5. Справедливости ради заметим, что некоторая очевидная мелкотравчатость Рока №2, по сравнению с Роком №1, образуется не только за счет природы актерского существования, но и благодаря общему строю – или, точнее сказать, настрою – обоих прочтений. Ибо возможностей как следует развернуться «Чертова дюжина» предоставляла не в пример много. Поскольку из тесного пространства скверных анекдотов, нелепых адюльтеров и комических положений та давняя постановка вдруг неведомым образом (хотя почему неведомым? – напротив, внятным, осмысленным, о чем чуть ниже) взмывала в разреженный воздух горних высей, туда, где уже не о мелких страстишках идет речь, но о жизни и смерти, вплоть «до полной гибели всерьез».
6. «Альбом» подобных порывов начисто лишен. Тут все безнадежно увязло в болоте быта – не выкарабкаться, не воспарить. В этом мире по-прежнему правят бал Соблазнение и Измена, но нет места Расплате (трехчастная структура первого прочтения Аверченко была последовательно обозначена этими понятиями). И оттого, вероятно, револьвер в руках Незнакомца из первого – и наименее удавшегося — эпизода спектакля вызывает совсем уж непоследовательную реакцию у тех, на кого он оказывается направлен. То они, понимаешь, трясутся как осиновый лист (причем, заметим, слишком уж нарочито, «по-театральному»), а буквально через минуту: на тебе! – под тем же самым прицелом, глядишь, совсем страх потеряли. То, что этот самый Незнакомец, желавший просто-напросто слегка позабавиться, так сказать, скрасить томительные часы железнодорожного путешествия себе и своим случайным спутникам, обряжен художником Булатом Ибрагимовым в костюм… ковбоя североамериканских Соединенных Штатов, дела не спасает. Егор Уланов – кто бы спорил – хорош в любом одеянии, широкополая шляпа вкупе с пышными усами и париком ему, безусловно, к лицу, но ощущение слегка нелепого карнавала отсюда только усугубляется.
Отступление от тезисов.
Нет – вы чувствуете, чувствуете? – не очень-то получается у автора писать сжато, кратко, без цветистых придаточных. Изменить своим правилам вообще непросто. Вот и Георгий Цхвирава, который вообще-то любит открывать новых для себя авторов, отправляться по неизведанным доселе путям – то первой российской постановкой «Далекой страны» Шницлера Омск огорошит, то поразит татарских товарищей весьма дерзким, по определению, обращением к творчеству классика их национальной литературы Карима Тинчурина, – с другой стороны, имеет за душой нескольких «вечных спутников», постоянных своих собеседников, первым из которых является, несомненно, Аркадий Аверченко. Будущий главный режиссер Омского театра драмы впервые обратился к его творчеству еще в пору учебы в ГИТИСе. Кажется, что ему необходимо время от времени подпитываться Аверченко, его художественным миром, его юмором и его «припеком» – шемящей нотой, о которой говорит режиссер в своем коротком предуведомлении к спектаклю на сайте omskdrama.ru.
У нас, однако, получилось, кажется, не столько заявленное лирическое «Отступление», сколько самый что ни на есть «Тезис». Но такое ведь сплошь и рядом случается в тонкой сфере художественного: пытаешься произнести что-то одно, ан в итоге звучит нечто совсем другое.
7. Цхвирава умеет ставить Аверченко. Он у него неизменно получается прежде всего гомерически смешным, в этом смысле в «Альбоме» есть несколько воистину упоительных эпизодов – «Обручальное кольцо», к примеру, или «Телефон № такой-то», или «Суета сует». В последнем имеется страстнейшая сцена между персонажами в исполнении Ольги Беликовой и Ивана Курамова – так это вообще чуть ли не самое замечательно комическое из того, что доводилось видеть на театре в последнее время.
8. При том, что актерский ресурс спектакля выглядит – как бы выразиться – несколько хаотичным, случайным (в том смысле, что кто-то задействован на сцене крепко и серьезно, а кто-то буквально промелькнул в одном из эпизодов), тут, как всегда в Омской драме, есть на кого посмотреть. Перспективным приобретением выглядят недавние новобранцы театра Ирина Бабаян и Артём Кукушкин. Тонко чувствует мещанскую (даже «мещаночью») природу своих образов Мария Токарева, которой немного не хватает пока, быть может, некоей остроты, щепотки аверченковских соли и перца. Александр Гончарук – он и при несколько служебном его использовании (как это происходит в «Альбоме») Александр Гончарук: мастерство – куды ж ты его денешь? Кристина Лапшина – как раз из тех, что здесь «промелькнула», но даже быстрые промельки этой нерядовой актрисы, как правило, обращают на себя внимание.
9. Спектакль – есть подлинное торжество, триумф и так далее тройки ведущих и, не побоюсь этого слова, выдающихся мастеров омской сцены – Екатерины Потаповой, Анны Ходюн и Владислава Пузырникова. Бог ты мой, в пору выпуска «Дюжины», где все блистательное трио также было задействовано, они еще, можно сказать, ходили в «молодых артистах»! А сегодня – надежда и опора омской сцены, ее столп и утверждение истины актерского существования. Вереница персонажей, сыгранных этими виртуозами, умудряются – в полном соответствии с духом автора – быть одновременно нелепы и трогательны, они абсолютно, победительно обаятельны, но при этом и как-то пугающе жутковаты, если вглядеться попристальнее, они вынуждают животики надрывать, однако принуждают и крепко задуматься… И не об одном только лишь исполнительском мастерстве.
10. Новый Аверченко ОАТД и Г.З. Цхвиравы – совсем не пустячок, коим он старательно прикидывается. И та бескрылость его, о которой мы говорили в тезисе № 6, вся тотальная безнадежность его мира в плане духовном – она, как мне видится, неспроста и уж, тем более, не от нежелания делать тонкий глубокий спектакль, а ограничиться первым планом, простой и глуповатой «фарсой». Любое высказывание талантливого художника, хочет он того или нет, – всегда есть некий диалог, по меньшей мере реплика в разговоре со своим временем. В разнице между настроениями «Чертовой дюжины» и «Альбома» это ощущается особенно четко. Тогда, в 2006-м, у нас еще сохранялись какие-то надежды. Сегодня – остается только смеяться.
11. А еще хочется верить, что «Альбом» появился на свет не только в силу «производственной необходимости», как беспроигрышный «коммерческий продукт», но и является для Георгия Цхвиравы своего рода прологом, предуведомлением к «Дяде Ване», над которым постановщик работает сейчас. Сам он, скорее всего, никогда в этом не признается, будет твердить, что просто нужна была касса, нужна была касса, нужна была касса и т. д., но отчего-то не оставляет мысль, что эта «касса» в итоге обернется мерным перестуком костяшек счетов в финале чеховской пьесы и мы непременно увидим небо в алмазах и, может быть, даже услышим ангелов.
12. Премьера «Альбома» прошла в феврале. Я смотрел спектакль спустя два месяца, поэтому эти тезисы – апрельские. Не понаслышке зная Омский академический театр драмы, нисколько не сомневаюсь, что уже сейчас, в момент выхода из печати данного номера «Писем из театра», он изменился: стал более цельным, собранным, выровнялся по актерской линии. В общем, произошло то, что случается в Омске всегда, ну, или почти всегда.
13. Хочется пожелать… Но стоп! Неужели же «Альбом» будет по примеру своего «старшего брата» сохраняться в репертуаре до… 2031 года?! Вот бы интересно было знать, что будет в эту пору с Родиной и с нами?
