Спектакль выглядит по-испански ярко. Художник (Кирилл Данилов) задает нам некую аллюзию на механизм музыкальной шкатулки: перед первым явлением слуги просцениума заводят механизм, шестеренка за шестеренкой, вся система, расположенная в портале сцены, приходит в движение, и начинается бодрое действие вечной комедии. Режиссер и художник используют тему механизмов, но никак не поддерживают ее впоследствии, лишь перед началом второго акта театральные «часы» заведут вновь, придадут импульс для того, чтобы счастливо разрешить историю. На этом функциональность стилизованной сценографии заканчивается. Оформление сцены прямолинейно напоминает нам о том, что действие происходит в Испании: повсюду алый цвет, в декоративных аппликациях проглядывается силуэт быка. Эдакая испанская шкатулка страстей явлена зрителям «Женитьбы Фигаро». Роскошью и шиком удивляют и богатые костюмы, разработанные Яниной Кремер: без полутонов, только яркие краски, что весьма раздражает зрение, но логично рифмуется с закрученной историей и характерами героев, доведенных драматургом, а вслед за ним и режиссером до высшей точки кипения страстей.
И коль уж мы признали «Женитьбу Фигаро» Александра Кузина актерским спектаклем, поговорим не о режиссуре, а о работе актеров. В паре молодоженов Фигаро (Игорь Костин) и Сюзанна (Мария Токарева) ведущей становится строптивая невеста. Мария Токарева, кажется, рождена для комедии – она легко вписывается всем своим существом в бодрый темпоритм спектакля. Сюзанна Марии Токаревой – настоящий черт в юбке, и кажется, что именно она дирижирует всем происходящим. Фигаро же будто заранее знает, что все обязательно пойдет по плану. Но в тот момент, когда герой узнает, что любимая, верная Сюзон может оказаться обманщицей, Фигаро становится поистине трагическим персонажем. Его рассуждения в ночном саду о возможной измене переносят зрителя из фривольной комедии в мнимую, происходящую в этот момент только в воображении Фигаро трагедию. Но ритм, заданный драматургом, заставляет нас вместе с героями резво перескочить эту мрачную страницу и снова направляет все в комедийное, легкое русло: где жена прощает титулованного мужа за измену, а ловкие слуги остаются с незапятнанной репутацией.
Графиня (Анна Ходюн) кажется одним из самых точных попаданий в образ: у Ходюн получилась госпожа, которая, без сомнений, благородна, мудра, но вместе с тем легка и способна на неожиданные поступки. Ее костюм – шикарное платье на барочном кринолине – недвусмысленно намекает, что героиня Ходюн самая благородная из всех присутствующих. Но вскоре эту возвышенную особу ждет перемена – она весьма заинтересована вниманием к себе юного Керубино (Иван Курамов), и вот идеальная женщина уже не неприступная скала, а живая, открытая чувству молодая девушка, которая будто и не знает, что делать с чувствами юнца. Она живо наблюдает за развитием событий, провоцирует и смело подыгрывает своему поклоннику. Графиня воплощает собой игру, и несмотря на двусмысленное положение, в которое ее поставили похождения графа Альмавивы (Руслан Шапорин), именно она станет победителем в этой изощренной партии.
Керубино в исполнении Ивана Курамова предстал перед зрителями не по годам рослым подростком. Хотя, поведение Керубино как раз-таки не детское. Курамов даже не пытается играть малыша, его легкая робость обусловлена сословным несоответствием предмету своих любовных восхищений. Безусловно, кудрявый переросток в коротких штанишках, а затем и в женском платье – яркая комедийная краска спектакля. Такого крепкого молодца уже не спрячешь среди пастушек. Иван Курамов весьма пластичен в этой роли, ему удается воплотить характер героя, не опошлив его.
Пространства для этих заметных актерских работ предостаточно: режиссер решает мизансцены весьма статично, будто выставляя на показ своих прекрасных актеров, облаченных в не менее прекрасные наряды. Спектакль мог бы получится плоским, перегруженным по тексту, музыкально пустым, если бы не потрясающий актерский ансамбль Омского театра драмы, который сам по себе событие, в какие декорации его ни помести.
Радостно, что в репертуаре омского театра появилась классическая постановка, решенная без пошлости и передергиваний, где комедия искрится яркими характерами, а не развлекательными вставными номерами. Хотя нет, один вставной номер все-таки есть – это куплеты героев в самом финале. Любопытно, что этот не соответствующий режиссерскому решению номер вовсе не придуман постановщиком, это фантазия драматурга. Александр Кузин решил подойти к классику максимально подробно, оставив и эти куплеты. Которые, надо заметить, исполнялись отнюдь не всеми музыкально. И если режиссер идет от текста все два акта, не делая экивоков в сторону большого оперного прошлого этого сюжета, то финальный номер возникает весьма внезапно и не выглядит логичным. И наоборот, если бы музыки было больше в спектакле, то и финал стал бы куда более понятным.
Но, в конце концов, это история про Фигаро, а величайший плут всех времен не должен быть логичным.