Инкогнито в жестких реалиях современной России
Положа руку на сердце, спросим себя: так ли уж нужно смотреть очередную версию русских криминальных хроник? Текст гоголевского «Ревизора» остроумен и вполне читабелен. Полнокровные его персонажи за двести лет без малого только прибавили в живости. Они заполняют администрации и департаменты, даже если зовут их не Иваном Шпекиным, Лукой Хлоповым или, тем более, не Артемием Земляникой. В этом без труда можно убедиться, зайдя в любое присутственное место по житейской надобности.
«Постаревший на службе и очень неглупый по-своему человек. Хотя и взяточник, но ведет себя очень солидно», – отрекомендовал классик городничего Сквозник-Дмухановского в замечаниях для господ актеров. Здесь Николай Васильевич тоже угадал: в нынешнем руководстве сплошь солидные и серьезные люди. Да и докука, которой озаботился городничий, особых изменений не претерпела. Вряд ли найдется сегодня хотя бы один российский город, где визит столичного инспектора не вызвал бы мощного кипения страстей. И даже народ наш нисколько не поменялся с тех самых пор, как городничий в сердцах честил его: «Что это за скверный город! – только где-нибудь поставь какой-нибудь памятник или просто забор – черт их знает, откудова и нанесут всякой дряни!»
Но как ни крут замес великой пьесы, все же стоит отправиться на премьеру в Омский государственный академический театр драмы, потому что автор сценической постановки и режиссер «INCOGNITO» Анатолий Ледуховский, развернув во всем великолепии хрестоматийный текст, изобретательно и зло спародирует самое существо современной российской жизни, имя которому беззаконие.
А начнется с того, что завопит во всю ивановскую дворничиха Мишка (Ольга БЕЛИКОВА), смахивающая то ли на Золушку из старинной кошеверовской киносказки, то ли на Анюту из александровской комедии. Она-то и запустит ход старинной фантасмагории дурашливым: «К нам едет этот... как его... ревизор!» И рассядется в просцениуме чиновный люд, да не на стульях или скамьях, а на мешках кровно заработанного. Загомонят уездные начальники, затрясут кукольными плащиками, замелькают фирменными шапками, заспорят с дражайшими своими половинами: «Амосы Федоровичи мы!»
Все они будут, словно на станке выточены или по одной мерке сшиты. Послушав «буратинные» их разговоры, зритель усмехнется отечественному постоянству. «Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело», – хвалится судья. «Ну, щенками или чем другим – все взятки», – режет Городничий, и мстительно получает в ответ: «А вот, например, если у кого-нибудь шуба стоит пятьсот рублей да супруге шаль...» Белая эта шубка простодушной Марьи Антоновны (Анна ХОДЮН) жестко отрифмуется в финале злополучным свадебным платьем, будто перейдет Городничий невидимую черту и разгневает вдруг провидение неумеренным своим мздоимством. Но это случится потом, а пока надо менять колпаки в богоугодных заведениях. Да и международное положение таково, что чиновные умы пухнут и трещат. «Какая война с турками! Просто нам плохо будет, а не туркам», – злится Городничий.
Он так породист в исполнении Михаила ОКУНЕВА, так элегантен, так значителен и скор в своей решимости, что пойди сегодня в градоначальники, так непременно бы наши горожане его выбрали: вот вам и связь искусства с жизнью. И бонтонная Анна Андреевна (Ирина ГЕРАСИМОВА) тоже прелесть что за городничиха. В той чудесной поре, что ни убавить, ни прибавить, а только любоваться, и все у нее в меру, все со значением. Намаявшись в ожидании грозного ревизора, воззовут чиновные персонажи к Господу, и постановщик отправит их молиться солнцу русской поэзии, потому, наверное, что Гоголь в свое время просил у Пушкина сюжета комедии из пяти актов, которая будет «смешнее черта», и сюжет не замедлил появиться. Так пробьет час инкогнито.
Побегут версты, закружат дороги, отворятся с ужасным лязгом ворота, и явится некто, отрекомендованный зрителям как лжечиновник Иван Хлестаков (Владислав ПУЗЫРНИКОВ). Он будет никаким, этот проходимец, обманщик, штафирка и хам. Он будет любым – наглым, трусливым, трезвым или пьяным. И будет в нем главное, без чего спектакль не состоялся бы, – он будет живым. От сцены к сцене станет наливаться он витальною силой, срывая все цветы доступных ему грошовых удовольствий, чтобы в пух и прах разнести постыдный городишко, а потом нежданно и сурово за это расплатиться.
А ведь суетному Ивану Александровичу были явные знаки, что «не тот это город и полночь не та», были. То без суда и следствия вздули его как бродягу. То тертый Городничий все примеривался, как половчее свернуть ему шею. Но, видно, и на всякого самозванца в России довольно простоты. И пока меланхоличный и нежный полуночный вальс примется оплакивать тщету и эфемерность людских фантазий, на сцену выйдут уже не «буратины», а знающий себе цену городской истеблишмент. Надменные и вечные вершители сегодняшних судеб. Это будет сильно, когда станут они читать гамлетовские монологи, ернически размышляя, так брать или не брать.
И когда на вопрос «А судьи кто?» брутальная судейская жена (Татьяна ПРОКОПЬЕВА) нахраписто заявит: «Мы!», зритель даже восхитится – такая в ее интонациях уверенность в своем праве. И все это разыграют стильно и ярко. И понесутся по столичным улицам тридцать пять тысяч одних курьеров, вот только философствующий Осип (Александр ГОНЧАРУК), похожий на всех осипов русской классики разом, прозорливо предупредит барина, что надо бы уносить ноги.
И наступит время вечных российских просительниц, одна из которых окажется слесаршей Февроньей Пошлепкиной (Лариса СВИРКОВА), а другая – безымянной унтер-офицерской вдовой (Екатерина ПОТАПОВА). Режиссер, бережно сохранив канонический текст, выведет на сцену двух профессионалок такой фигуристой красоты и бойкости, и окажется в этом столько безмятежной искренности и задора, что проймет даже скуповатого на эмоции омского зрителя. Но время рывком ускорится, и Хлестаков, неосмотрительно обручившийся с Марьей Антоновной, ринется вон из города, потому что вплотную подступит к нему время ответа «за базар». Но поздно.
Первыми, впрочем, ответят господа Бобчинский и Добчинский. Только подумать, сколько лет бедная эта парочка принимает на себя всю тяжесть хлестаковского обмана, весь гнев Городничего и все его презрение.
А ведь свободные, кажется, люди – помещики, землевладельцы, а стали вдруг этакими Розенкранцем с Гильденстерном на российский манер. Они смешны, но окажется трагичной их участь, потому что наступит время обещанного криминала. И защемит зрительское сердце, когда бесприютный Осип, глядя на заигравшегося и несчастного барина своего, уронит жалкое: «Что я батюшке-то скажу?», и одиноко будет стоять, словно без вины виноватая, то ли Марья, то ли сама Россия. А на поклонах ликующая Мишка вдруг обернется Геллой и захохочет довольно.
Николаю Гоголю было всего двадцать семь лет, когда написал он пьесу «Ревизор», но ему достало опыта и таланта, чтобы предварить ее упреждающим возмущения эпиграфом про то, что нечего на зеркало пенять, коли рожа крива. Так что по поводу полицейского наряда в финале претензии к автору.
Положа руку на сердце, спросим себя: так ли уж нужно смотреть очередную версию русских криминальных хроник? Текст гоголевского «Ревизора» остроумен и вполне читабелен. Полнокровные его персонажи за двести лет без малого только прибавили в живости. Они заполняют администрации и департаменты, даже если зовут их не Иваном Шпекиным, Лукой Хлоповым или, тем более, не Артемием Земляникой. В этом без труда можно убедиться, зайдя в любое присутственное место по житейской надобности.
«Постаревший на службе и очень неглупый по-своему человек. Хотя и взяточник, но ведет себя очень солидно», – отрекомендовал классик городничего Сквозник-Дмухановского в замечаниях для господ актеров. Здесь Николай Васильевич тоже угадал: в нынешнем руководстве сплошь солидные и серьезные люди. Да и докука, которой озаботился городничий, особых изменений не претерпела. Вряд ли найдется сегодня хотя бы один российский город, где визит столичного инспектора не вызвал бы мощного кипения страстей. И даже народ наш нисколько не поменялся с тех самых пор, как городничий в сердцах честил его: «Что это за скверный город! – только где-нибудь поставь какой-нибудь памятник или просто забор – черт их знает, откудова и нанесут всякой дряни!»
Но как ни крут замес великой пьесы, все же стоит отправиться на премьеру в Омский государственный академический театр драмы, потому что автор сценической постановки и режиссер «INCOGNITO» Анатолий Ледуховский, развернув во всем великолепии хрестоматийный текст, изобретательно и зло спародирует самое существо современной российской жизни, имя которому беззаконие.
А начнется с того, что завопит во всю ивановскую дворничиха Мишка (Ольга БЕЛИКОВА), смахивающая то ли на Золушку из старинной кошеверовской киносказки, то ли на Анюту из александровской комедии. Она-то и запустит ход старинной фантасмагории дурашливым: «К нам едет этот... как его... ревизор!» И рассядется в просцениуме чиновный люд, да не на стульях или скамьях, а на мешках кровно заработанного. Загомонят уездные начальники, затрясут кукольными плащиками, замелькают фирменными шапками, заспорят с дражайшими своими половинами: «Амосы Федоровичи мы!»
Все они будут, словно на станке выточены или по одной мерке сшиты. Послушав «буратинные» их разговоры, зритель усмехнется отечественному постоянству. «Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело», – хвалится судья. «Ну, щенками или чем другим – все взятки», – режет Городничий, и мстительно получает в ответ: «А вот, например, если у кого-нибудь шуба стоит пятьсот рублей да супруге шаль...» Белая эта шубка простодушной Марьи Антоновны (Анна ХОДЮН) жестко отрифмуется в финале злополучным свадебным платьем, будто перейдет Городничий невидимую черту и разгневает вдруг провидение неумеренным своим мздоимством. Но это случится потом, а пока надо менять колпаки в богоугодных заведениях. Да и международное положение таково, что чиновные умы пухнут и трещат. «Какая война с турками! Просто нам плохо будет, а не туркам», – злится Городничий.
Он так породист в исполнении Михаила ОКУНЕВА, так элегантен, так значителен и скор в своей решимости, что пойди сегодня в градоначальники, так непременно бы наши горожане его выбрали: вот вам и связь искусства с жизнью. И бонтонная Анна Андреевна (Ирина ГЕРАСИМОВА) тоже прелесть что за городничиха. В той чудесной поре, что ни убавить, ни прибавить, а только любоваться, и все у нее в меру, все со значением. Намаявшись в ожидании грозного ревизора, воззовут чиновные персонажи к Господу, и постановщик отправит их молиться солнцу русской поэзии, потому, наверное, что Гоголь в свое время просил у Пушкина сюжета комедии из пяти актов, которая будет «смешнее черта», и сюжет не замедлил появиться. Так пробьет час инкогнито.
Побегут версты, закружат дороги, отворятся с ужасным лязгом ворота, и явится некто, отрекомендованный зрителям как лжечиновник Иван Хлестаков (Владислав ПУЗЫРНИКОВ). Он будет никаким, этот проходимец, обманщик, штафирка и хам. Он будет любым – наглым, трусливым, трезвым или пьяным. И будет в нем главное, без чего спектакль не состоялся бы, – он будет живым. От сцены к сцене станет наливаться он витальною силой, срывая все цветы доступных ему грошовых удовольствий, чтобы в пух и прах разнести постыдный городишко, а потом нежданно и сурово за это расплатиться.
А ведь суетному Ивану Александровичу были явные знаки, что «не тот это город и полночь не та», были. То без суда и следствия вздули его как бродягу. То тертый Городничий все примеривался, как половчее свернуть ему шею. Но, видно, и на всякого самозванца в России довольно простоты. И пока меланхоличный и нежный полуночный вальс примется оплакивать тщету и эфемерность людских фантазий, на сцену выйдут уже не «буратины», а знающий себе цену городской истеблишмент. Надменные и вечные вершители сегодняшних судеб. Это будет сильно, когда станут они читать гамлетовские монологи, ернически размышляя, так брать или не брать.
И когда на вопрос «А судьи кто?» брутальная судейская жена (Татьяна ПРОКОПЬЕВА) нахраписто заявит: «Мы!», зритель даже восхитится – такая в ее интонациях уверенность в своем праве. И все это разыграют стильно и ярко. И понесутся по столичным улицам тридцать пять тысяч одних курьеров, вот только философствующий Осип (Александр ГОНЧАРУК), похожий на всех осипов русской классики разом, прозорливо предупредит барина, что надо бы уносить ноги.
И наступит время вечных российских просительниц, одна из которых окажется слесаршей Февроньей Пошлепкиной (Лариса СВИРКОВА), а другая – безымянной унтер-офицерской вдовой (Екатерина ПОТАПОВА). Режиссер, бережно сохранив канонический текст, выведет на сцену двух профессионалок такой фигуристой красоты и бойкости, и окажется в этом столько безмятежной искренности и задора, что проймет даже скуповатого на эмоции омского зрителя. Но время рывком ускорится, и Хлестаков, неосмотрительно обручившийся с Марьей Антоновной, ринется вон из города, потому что вплотную подступит к нему время ответа «за базар». Но поздно.
Первыми, впрочем, ответят господа Бобчинский и Добчинский. Только подумать, сколько лет бедная эта парочка принимает на себя всю тяжесть хлестаковского обмана, весь гнев Городничего и все его презрение.
А ведь свободные, кажется, люди – помещики, землевладельцы, а стали вдруг этакими Розенкранцем с Гильденстерном на российский манер. Они смешны, но окажется трагичной их участь, потому что наступит время обещанного криминала. И защемит зрительское сердце, когда бесприютный Осип, глядя на заигравшегося и несчастного барина своего, уронит жалкое: «Что я батюшке-то скажу?», и одиноко будет стоять, словно без вины виноватая, то ли Марья, то ли сама Россия. А на поклонах ликующая Мишка вдруг обернется Геллой и захохочет довольно.
Николаю Гоголю было всего двадцать семь лет, когда написал он пьесу «Ревизор», но ему достало опыта и таланта, чтобы предварить ее упреждающим возмущения эпиграфом про то, что нечего на зеркало пенять, коли рожа крива. Так что по поводу полицейского наряда в финале претензии к автору.
