Помнишь, в детстве ты думал: когда закрываешь глаза, все вокруг исчезает. Исчезает материя, рассыпаются атомы, тщательно сложенные в стены, потолки, диваны и столы, растворяются – в ничто, в пустоту, в черноту. И в этой пустоте начинает рождаться новый мир. Сновидения наяву – за закрытыми веками. В твоей фантазии. Движением мысли. Вдохновенным жестом руки. Руки художника, дирижера, актера или режиссера.
А ты умеешь создавать миры так же легко, как дышать?.. Рисовать пространство, творить новые ветки реальности, играть судьбами людей, словно они герои спектакля. Умеешь? Тогда, может быть, тебя тоже назовут лжецом...
Руслан Шапорин в роли лжеца Лелио харизматичен, страстен, стремителен, остроумен и ироничен. Лелио играет словами, как жонглер десятком мячей, примеряет имена и титулы, ловко импровизирует, с ходу подхватывая ситуации, которые предлагает ему жизнь. Для него жизнь – лишь повод для выдумки. И он не лжец, он – художник...
В начале спектакля театральный занавес слегка приоткрыт. Как дверь, как приглашение, как приманка для зрителей. Оттуда слышатся неясные голоса, таинственно мерцают огни. Туда так и тянет заглянуть.
Там – Венеция. Ночь. Улочка. Угол дома. Балкон. Серенада... Оказавшись случайно среди музыкантов, ее исполняющих, Лелио встречает двух прелестных сестер-венецианок…
«Душа полна предчувствием любви!..»
Первый взгляд. Импульс. Легкий, как дыхание ветерка на щеке. Незаметный для окружающих, но переворачивающий все внутри. Просто звук голоса. Слово. Мелодия. Запах. Воплощенная красота. Она. Это начало. Может быть, любви, а может, – сотворения нового мира.
…Я был попросту слеп.
Ты, возникая, прячась,
даровала мне зрячесть.
Так оставляют след.
Так творятся миры.
Ходит по улицам Венеции странный человек в берете и шарфе, в склеенных очках и со смешным зонтиком (Олег Теплоухов). То ли поэт, то ли хранитель этого мира, собиратель легенд и сказок этих каналов и площадей. Чудаковатый экскурсовод по Венеции, немного не от мира сего. Читает стихи Бродского, что-то бормочет или упоенно рассказывает еще одну (а может, свою собственную?) историю любви.
«Венецию создала судьба, любовь – заселила»…
И эта история станет когда-то легендой… А была ли она? Происходило ли все это на самом деле, или все это только сон? Сон наяву, блаженное сновидение фантазии. Кто знает? Что есть ложь? Что есть правда?.. Когда сочинение реальности, сотворение новой, иной жизни становится ложью? Где грань между выдумкой и нечестностью? Где грань между творчеством и обманом?..
Лелио, автор сей выдумки, дирижируя, сочиняет свою историю, пишет о любви, постепенно сам запутываясь в ее сетях. Любовь сильнее.
«Вот тут я влип!»
Он сбегает со сцены в зал, словно пытаясь вырваться из собственной фантазии, бежит по проходам, кричит. От радости, от восторга или от изумления. Его искренность (да-да, ведь он никогда не лжет) покоряет красавицу Розауру (Наталья Рыбьякова) – страстную, тонкую, умную. «Я не способен говорить неправду», – говорит он ей. «Маркиз всегда плетет лишь истины одни», – вторит ему хитрый слуга Арлекин (Сергей Черданцев). И это правда. Настолько, насколько может быть правдой выдумка.
Но он уже попался. Придуманный им мир поглотил своего создателя. Автор стал героем своей истории.
Потому что любовь.
Вот тут бы впасть в патетический тон. Как же – речь о любви. Но режиссер Александр Баргман умело и тонко уводит героев от опасности фальшивого пафоса. Режиссерская ирония переворачивает ситуации, отчего те становятся объемнее и глубже. Смешнее, но и трогательнее. Как и в жизни – смешное и трагическое зачастую рядом.
Артисты с готовностью подхватывают ироничный взгляд режиссера и с удовольствием воплощают его в собственных персонажах. Красок хватает на всех. И, как ни странно, форма не затмевает содержания. Характерность становится не самоцелью, а средством яркой театральной игры – живой, остроумной, непосредственной, заразительной.
Самая яркая краска у Оттавио (острохарактерная роль Егора Уланова). Этот смуглый красавец взрывного темперамента, ревнивый, брутальный картежникнеудачник заполняет собой сцену, рассыпая по ней карты, воробьями разлетающиеся из его рукавов. Грубоватым повадкам и жестам Оттавио подражает его возлюбленная – юная, но уже жесткая и язвительная Беатриче (Алина Егошина), младшая сестра Розауры, которая точно знает, чего хочет, и своего непременно добьется.
Небольшая, но, как всегда, блестяще сыгранная роль у Татьяны Прокопьевой. В программке она обозначена просто — Певица. Всего лишь эпизод в самом начале спектакля, когда она исполняет серенаду, но ее синьора Лючия – томная звезда венецианских кафе в красном платье и шляпке с пером – запоминается сразу. Комичны каждый жест актрисы и каждое короткое появление на сцене.
Уморительно смешон и основательный толстяк Бригелла (Владислав Пузырников) – слуга и опекун Флориндо, бравый вояка в прошлом, а теперь терпеливый и заботливый «нянь», который трогательно любит своего непутевого воспитанника, питающего столь нелепую (по его мнению) тайную страсть к Розауре.
А как замечательно, слаженно и точно работает свита Лелио, артисты его уличного театра, смешно и подробно воплощая его выдумки, легко подхватывая его игру. Прием «театр в театре» не нов, но тут он совершенно уместен. Лелио – режиссер этого театра, его же актер и персонаж. И он не может не играть. Попросите ребенка не фантазировать, получится ли?
Он уже в потоке. Им движет любовь и природа. Тем более, ему уже отвечают взаимностью… У каждого, кто был молод и влюблен, не может не всколыхнуться сердце, не всплыть в памяти что-то похожее на эту чувственную игру Лелио и Розауры, игру от избытка сил, любви, молодости. Это не просто пластический этюд, это извечный танец двух юных существ, влекомых друг к другу мощными силами природы, это проявление императива эротизма, властного над каждым. Как искренни, как щемящетрогательны, как чутки друг к другу партнеры Руслан Шапорин и Наталья Рыбьякова в этой сцене.
Но Король Туман уже начинает разматывать свой белый тюрбан. Реальность уже начинает прорастать сквозь пьянящую пелену фантазии и игры.
Ирония судьбы – Лелио будет побежден (побежден ли?) не без участия собственного отца. Они похожи, как похожи небо и его отражение в водной поверхности, придавленное к земле притяжением, возрастом и жизненным опытом. Экспрессивный, суматошный Панталоне (Николай Михалевский) не видел сына двадцать лет. Вначале он верит его россказням, моментально включается в игру, взбегает на подмостки и с удовольствием играет роль счастливого отца в пьесе, возникшей в фантазии сына. Он гордится сыном и любит его. Но реальность в конце концов побеждает и в нем.
У доктора Баланзони, отца Розауры и Беатриче (Михаил Окунев), взгляд более трезв изначально. Вероятно, это участь всех отцов дочерей. Он сдержан и строг, отмеренные на точнейших весах меры комические черты (скорее даже черточки) лишь оттеняют классический образ отца, который, впрочем, также нежно любит своих дочерей.
Реальность существует по своим правилам, и художники нередко не вписываются в нее. Может быть, так мир борется с ними за свое первородство. Лелио и Розауре не суждено быть вместе. Флориндо (Сергей Сизых, Олег Берков), верный ее поклонник, обретет с ней свое счастье.
Хотя – счастье ли?.. Он ведь далеко не глуп, этот скромный смешной «ботаник», давно преданный красавице. Просто он и она из разных миров, хотя и живут в одном доме.
Несомненно, будут счастливы Арлекин с Коломбиной (Лариса Свиркова, Ольга Солдатова). Суетливо-темпераментный, простодушный и хитрый Арлекин, слуга и тень Лелио, научится у хозяина вдохновенно врать, при этом оставаясь двумя ногами на земле. Он украдет свою Коломбину, и, может быть, эта пара станет тут единственной по-настоящему счастливой. Впрочем, кто скажет, что такое счастье?
Обман в конце концов раскроется, Лелио прогонят из дома доктора. Розаура, осознав потерю, внезапно разрыдается за столиком кафе. Мир разрушится, как невидимо рушится каждый миг, и соберется вновь – по ее сдержанному, уже спокойному жесту руки. А Лелио?.. Что – Лелио... Пережитая драма для творца – это всегда повод. Повод для сочинения новой истории. Нужно потерять, чтобы научиться находить.
…А может, так и было им задумано с самого начала, кто знает?.. Принести себя в жертву, чтобы придать законченность рассказу. Художнику необходимо быть мужественным.
Жизнь станет легендой. Или легенда станет жизнью. Стремительно сбежав по ступенькам, ворвется в ее пространство странный Экскурсовод, гид венецианских улиц, он же – странник, он же – рассказчик, в чьей памяти существует и сам Лелио, и его Розаура, и все другие герои этой истории. Он поведает легенду ее же героям. Расскажет о любви, которая сотворила мир и их самих. «…Ибо и любовь больше того, кто любит».
Но то, чему не суждено произойти в этой реальности, обязательно случится в другом мире, если он создан фантазией талантливого художника. Там они обязательно будут счастливы, там будут расти их дети, и уже другой маленький сорванец, может, Лелио или Тонино, будет вдохновенно придумывать новые проказы и творить новые миры. Так будет. Так уже есть. Только где-то в другом мире. И кто знает, какой из этих миров более реален...
А ты умеешь создавать миры так же легко, как дышать?.. Рисовать пространство, творить новые ветки реальности, играть судьбами людей, словно они герои спектакля. Умеешь? Тогда, может быть, тебя тоже назовут лжецом...
Руслан Шапорин в роли лжеца Лелио харизматичен, страстен, стремителен, остроумен и ироничен. Лелио играет словами, как жонглер десятком мячей, примеряет имена и титулы, ловко импровизирует, с ходу подхватывая ситуации, которые предлагает ему жизнь. Для него жизнь – лишь повод для выдумки. И он не лжец, он – художник...
В начале спектакля театральный занавес слегка приоткрыт. Как дверь, как приглашение, как приманка для зрителей. Оттуда слышатся неясные голоса, таинственно мерцают огни. Туда так и тянет заглянуть.
Там – Венеция. Ночь. Улочка. Угол дома. Балкон. Серенада... Оказавшись случайно среди музыкантов, ее исполняющих, Лелио встречает двух прелестных сестер-венецианок…
«Душа полна предчувствием любви!..»
Первый взгляд. Импульс. Легкий, как дыхание ветерка на щеке. Незаметный для окружающих, но переворачивающий все внутри. Просто звук голоса. Слово. Мелодия. Запах. Воплощенная красота. Она. Это начало. Может быть, любви, а может, – сотворения нового мира.
…Я был попросту слеп.
Ты, возникая, прячась,
даровала мне зрячесть.
Так оставляют след.
Так творятся миры.
Ходит по улицам Венеции странный человек в берете и шарфе, в склеенных очках и со смешным зонтиком (Олег Теплоухов). То ли поэт, то ли хранитель этого мира, собиратель легенд и сказок этих каналов и площадей. Чудаковатый экскурсовод по Венеции, немного не от мира сего. Читает стихи Бродского, что-то бормочет или упоенно рассказывает еще одну (а может, свою собственную?) историю любви.
«Венецию создала судьба, любовь – заселила»…
И эта история станет когда-то легендой… А была ли она? Происходило ли все это на самом деле, или все это только сон? Сон наяву, блаженное сновидение фантазии. Кто знает? Что есть ложь? Что есть правда?.. Когда сочинение реальности, сотворение новой, иной жизни становится ложью? Где грань между выдумкой и нечестностью? Где грань между творчеством и обманом?..
Лелио, автор сей выдумки, дирижируя, сочиняет свою историю, пишет о любви, постепенно сам запутываясь в ее сетях. Любовь сильнее.
«Вот тут я влип!»
Он сбегает со сцены в зал, словно пытаясь вырваться из собственной фантазии, бежит по проходам, кричит. От радости, от восторга или от изумления. Его искренность (да-да, ведь он никогда не лжет) покоряет красавицу Розауру (Наталья Рыбьякова) – страстную, тонкую, умную. «Я не способен говорить неправду», – говорит он ей. «Маркиз всегда плетет лишь истины одни», – вторит ему хитрый слуга Арлекин (Сергей Черданцев). И это правда. Настолько, насколько может быть правдой выдумка.
Но он уже попался. Придуманный им мир поглотил своего создателя. Автор стал героем своей истории.
Потому что любовь.
Вот тут бы впасть в патетический тон. Как же – речь о любви. Но режиссер Александр Баргман умело и тонко уводит героев от опасности фальшивого пафоса. Режиссерская ирония переворачивает ситуации, отчего те становятся объемнее и глубже. Смешнее, но и трогательнее. Как и в жизни – смешное и трагическое зачастую рядом.
Артисты с готовностью подхватывают ироничный взгляд режиссера и с удовольствием воплощают его в собственных персонажах. Красок хватает на всех. И, как ни странно, форма не затмевает содержания. Характерность становится не самоцелью, а средством яркой театральной игры – живой, остроумной, непосредственной, заразительной.
Самая яркая краска у Оттавио (острохарактерная роль Егора Уланова). Этот смуглый красавец взрывного темперамента, ревнивый, брутальный картежникнеудачник заполняет собой сцену, рассыпая по ней карты, воробьями разлетающиеся из его рукавов. Грубоватым повадкам и жестам Оттавио подражает его возлюбленная – юная, но уже жесткая и язвительная Беатриче (Алина Егошина), младшая сестра Розауры, которая точно знает, чего хочет, и своего непременно добьется.
Небольшая, но, как всегда, блестяще сыгранная роль у Татьяны Прокопьевой. В программке она обозначена просто — Певица. Всего лишь эпизод в самом начале спектакля, когда она исполняет серенаду, но ее синьора Лючия – томная звезда венецианских кафе в красном платье и шляпке с пером – запоминается сразу. Комичны каждый жест актрисы и каждое короткое появление на сцене.
Уморительно смешон и основательный толстяк Бригелла (Владислав Пузырников) – слуга и опекун Флориндо, бравый вояка в прошлом, а теперь терпеливый и заботливый «нянь», который трогательно любит своего непутевого воспитанника, питающего столь нелепую (по его мнению) тайную страсть к Розауре.
А как замечательно, слаженно и точно работает свита Лелио, артисты его уличного театра, смешно и подробно воплощая его выдумки, легко подхватывая его игру. Прием «театр в театре» не нов, но тут он совершенно уместен. Лелио – режиссер этого театра, его же актер и персонаж. И он не может не играть. Попросите ребенка не фантазировать, получится ли?
Он уже в потоке. Им движет любовь и природа. Тем более, ему уже отвечают взаимностью… У каждого, кто был молод и влюблен, не может не всколыхнуться сердце, не всплыть в памяти что-то похожее на эту чувственную игру Лелио и Розауры, игру от избытка сил, любви, молодости. Это не просто пластический этюд, это извечный танец двух юных существ, влекомых друг к другу мощными силами природы, это проявление императива эротизма, властного над каждым. Как искренни, как щемящетрогательны, как чутки друг к другу партнеры Руслан Шапорин и Наталья Рыбьякова в этой сцене.
Но Король Туман уже начинает разматывать свой белый тюрбан. Реальность уже начинает прорастать сквозь пьянящую пелену фантазии и игры.
Ирония судьбы – Лелио будет побежден (побежден ли?) не без участия собственного отца. Они похожи, как похожи небо и его отражение в водной поверхности, придавленное к земле притяжением, возрастом и жизненным опытом. Экспрессивный, суматошный Панталоне (Николай Михалевский) не видел сына двадцать лет. Вначале он верит его россказням, моментально включается в игру, взбегает на подмостки и с удовольствием играет роль счастливого отца в пьесе, возникшей в фантазии сына. Он гордится сыном и любит его. Но реальность в конце концов побеждает и в нем.
У доктора Баланзони, отца Розауры и Беатриче (Михаил Окунев), взгляд более трезв изначально. Вероятно, это участь всех отцов дочерей. Он сдержан и строг, отмеренные на точнейших весах меры комические черты (скорее даже черточки) лишь оттеняют классический образ отца, который, впрочем, также нежно любит своих дочерей.
Реальность существует по своим правилам, и художники нередко не вписываются в нее. Может быть, так мир борется с ними за свое первородство. Лелио и Розауре не суждено быть вместе. Флориндо (Сергей Сизых, Олег Берков), верный ее поклонник, обретет с ней свое счастье.
Хотя – счастье ли?.. Он ведь далеко не глуп, этот скромный смешной «ботаник», давно преданный красавице. Просто он и она из разных миров, хотя и живут в одном доме.
Несомненно, будут счастливы Арлекин с Коломбиной (Лариса Свиркова, Ольга Солдатова). Суетливо-темпераментный, простодушный и хитрый Арлекин, слуга и тень Лелио, научится у хозяина вдохновенно врать, при этом оставаясь двумя ногами на земле. Он украдет свою Коломбину, и, может быть, эта пара станет тут единственной по-настоящему счастливой. Впрочем, кто скажет, что такое счастье?
Обман в конце концов раскроется, Лелио прогонят из дома доктора. Розаура, осознав потерю, внезапно разрыдается за столиком кафе. Мир разрушится, как невидимо рушится каждый миг, и соберется вновь – по ее сдержанному, уже спокойному жесту руки. А Лелио?.. Что – Лелио... Пережитая драма для творца – это всегда повод. Повод для сочинения новой истории. Нужно потерять, чтобы научиться находить.
…А может, так и было им задумано с самого начала, кто знает?.. Принести себя в жертву, чтобы придать законченность рассказу. Художнику необходимо быть мужественным.
Жизнь станет легендой. Или легенда станет жизнью. Стремительно сбежав по ступенькам, ворвется в ее пространство странный Экскурсовод, гид венецианских улиц, он же – странник, он же – рассказчик, в чьей памяти существует и сам Лелио, и его Розаура, и все другие герои этой истории. Он поведает легенду ее же героям. Расскажет о любви, которая сотворила мир и их самих. «…Ибо и любовь больше того, кто любит».
Но то, чему не суждено произойти в этой реальности, обязательно случится в другом мире, если он создан фантазией талантливого художника. Там они обязательно будут счастливы, там будут расти их дети, и уже другой маленький сорванец, может, Лелио или Тонино, будет вдохновенно придумывать новые проказы и творить новые миры. Так будет. Так уже есть. Только где-то в другом мире. И кто знает, какой из этих миров более реален...
