– Владислав, поздравляем вас с номинацией на «Золотую маску». Насколько неожиданной для вас стала новость о выдвижении?
– Абсолютно неожиданной. Более того, в свое время нам, тем, кто занят в спектакле «Жизнь», и кто работал над этой постановкой, показалось, что отборочная комиссия восприняла ее неоднозначно. Это нормально, критикам вообще редко чтото нравится от начала и до конца. А потом мы вдруг узнаем о номинациях. Что сказать? Очень приятно. И, конечно, я понимаю, что и мое персональное выдвижение – не только моя заслуга, а достижение всех актеров. У меня просто материала, то есть текста, немного побольше.
– «Жизнь» – необычный по форме спектакль. Текст действительно распределен между исполнителями почти равномерно, и Иваном Ильичом успевают побывать несколько актеров. Что было самым сложным в работе над ролью?
– Пожалуй, именно это. Сделать из прозаического текста роль. Превратить читку в некую игровую историю. В том, что это получилось, большая заслуга Бориса Павловича. Он еще молодой, но очень нестандартно, глубоко мыслящий режиссер. С ним легко и интересно работать.
– Не жутковато было вживаться в толстовский текст с его тотальным психологизмом и описанием всех нюансов переживаний смертельно больного человека?
– На первом этапе да. Когда перечитывал повесть и начинались репетиции – порой мурашки бежали по коже. Мы ведь все боимся какихто болячек, а у Толстого ощущения умирающего прописаны до мельчайших деталей. Потом по мере работы, конечно, возникает элемент профессионального отстранения от материала. К тому же наша история в итоге светлая. Не «Смерть Ивана Ильича», а «Жизнь». В которой конец становится освобождением, потому что герой преодолевает ужас и отчаяние. И перед самым финалом думает уже не о себе, а о своих близких, их благополучии и душевном покое.
– В начале прошлого сезона «Жизнь» вышла параллельно с другой премьерой – спектаклем «Искупление» по повести Фридриха Горенштейна в постановке Алексея Крикливого. В этой работе, которая, кстати, вошла в лонглист «Золотой маски», занята ваша супруга, актриса Анна Ходюн. То есть в главных премьерах прошлого года вы не встретились. Есть ли у вас традиция помогать както друг другу в таких случаях?
– «Традиция»... Наверно, это чересчур сильное слово, но, конечно, да, помогаем. Иногда я прошу Аню заглянуть на репетицию и посмотреть, что я делаю, иногда она меня. Ну и дома проходим какието сцены, подаем реплики. Нас часто спрашивают, хорошо ли мужу и жене работать в одном театре, и я всегда отвечаю, что мне нравится. Даже не представляю себе, как было бы, если бы у моей жены была другая профессия. Мы все время вместе, у нас общие интересы. Это здорово.
– Недавно в Лицейском театре вы как режиссер выпустили спектакль «Канкун» по Жорди Гальсерану. Чем вас привлек этот материал и планируете ли продолжать заниматься режиссурой?
– Мне нравится этот драматург, а «Канкун» – это не просто очень динамичная, захватывающая пьеса, но и история, заставляющая задуматься о том, стоит ли пытаться манипулировать людьми, какимто образом вмешиваться в естественное течение жизни. Помоему, это не пустые вопросы. Ну а режиссурой я занимаюсь уже десять лет, и надеюсь, буду заниматься дальше. Это очень помогает и в актерской профессии. Не будучи профессиональным режиссером, я очень многое показываю ребятам, как говорится, «на себе», что уже является отличным тренингом. К тому же в процессе работы я научился лучше видеть не только часть, но и целое.
– Не так давно вы взялись за возрождение музыкального проекта с участием актеров Драмы, которые поют хиты прошлых лет. Это дань ностальгии, любовь к пению или чтото еще?
– В свое время этим проектом занимался актер Давид Бродский, который теперь живет и работает в Питере. И вот однажды он выложил в соцсети фрагмент записи, где поет наш дорогой, к сожалению, уже ушедший дядя Женя Смирнов. На меня нахлынули воспоминания, и по комментариям в интернете я понял, что есть люди, которые хотели бы услышать и увидеть чтото подобное вновь. И решил: а почему бы и нет? Сил и времени ушло очень много, как это сегодня воспримет зритель, никто не знал, но огромную работу взвалил на себя автор – и исполнитель Сергей Олейник, откликнулся и приехал из Москвы Игорь Балалаев, к актерам Драмы присоединились наши коллеги из других театров, и, кажется, все получилось. По крайней мере, прием был теплый и трогательный с самого начала и до финальной песни. Приглашаю всех омичей на наши следующие концерты.
Кстати
В Омск снова приедет театр Вахтангова
В конце июня – начале июля следующего года в Омске в рамках фестиваля «Академия» состоятся большие гастроли московского театра имени Вахтангова. Об этом 13 декабря сообщили на брифинге директор Омской Драмы Виктор Лапухин и главный режиссер Георгий Цхвирава. В течение десяти дней прославленная труппа покажет семь спектаклей, в том числе знаменитого «Евгения Онегина» в постановке Римаса Туминаса. Гастроли вахтанговцев пройдут на двух площадках – в самом академическом театре драмы и в музыкальном театре.
– Абсолютно неожиданной. Более того, в свое время нам, тем, кто занят в спектакле «Жизнь», и кто работал над этой постановкой, показалось, что отборочная комиссия восприняла ее неоднозначно. Это нормально, критикам вообще редко чтото нравится от начала и до конца. А потом мы вдруг узнаем о номинациях. Что сказать? Очень приятно. И, конечно, я понимаю, что и мое персональное выдвижение – не только моя заслуга, а достижение всех актеров. У меня просто материала, то есть текста, немного побольше.
– «Жизнь» – необычный по форме спектакль. Текст действительно распределен между исполнителями почти равномерно, и Иваном Ильичом успевают побывать несколько актеров. Что было самым сложным в работе над ролью?
– Пожалуй, именно это. Сделать из прозаического текста роль. Превратить читку в некую игровую историю. В том, что это получилось, большая заслуга Бориса Павловича. Он еще молодой, но очень нестандартно, глубоко мыслящий режиссер. С ним легко и интересно работать.
– Не жутковато было вживаться в толстовский текст с его тотальным психологизмом и описанием всех нюансов переживаний смертельно больного человека?
– На первом этапе да. Когда перечитывал повесть и начинались репетиции – порой мурашки бежали по коже. Мы ведь все боимся какихто болячек, а у Толстого ощущения умирающего прописаны до мельчайших деталей. Потом по мере работы, конечно, возникает элемент профессионального отстранения от материала. К тому же наша история в итоге светлая. Не «Смерть Ивана Ильича», а «Жизнь». В которой конец становится освобождением, потому что герой преодолевает ужас и отчаяние. И перед самым финалом думает уже не о себе, а о своих близких, их благополучии и душевном покое.
– В начале прошлого сезона «Жизнь» вышла параллельно с другой премьерой – спектаклем «Искупление» по повести Фридриха Горенштейна в постановке Алексея Крикливого. В этой работе, которая, кстати, вошла в лонглист «Золотой маски», занята ваша супруга, актриса Анна Ходюн. То есть в главных премьерах прошлого года вы не встретились. Есть ли у вас традиция помогать както друг другу в таких случаях?
– «Традиция»... Наверно, это чересчур сильное слово, но, конечно, да, помогаем. Иногда я прошу Аню заглянуть на репетицию и посмотреть, что я делаю, иногда она меня. Ну и дома проходим какието сцены, подаем реплики. Нас часто спрашивают, хорошо ли мужу и жене работать в одном театре, и я всегда отвечаю, что мне нравится. Даже не представляю себе, как было бы, если бы у моей жены была другая профессия. Мы все время вместе, у нас общие интересы. Это здорово.
– Недавно в Лицейском театре вы как режиссер выпустили спектакль «Канкун» по Жорди Гальсерану. Чем вас привлек этот материал и планируете ли продолжать заниматься режиссурой?
– Мне нравится этот драматург, а «Канкун» – это не просто очень динамичная, захватывающая пьеса, но и история, заставляющая задуматься о том, стоит ли пытаться манипулировать людьми, какимто образом вмешиваться в естественное течение жизни. Помоему, это не пустые вопросы. Ну а режиссурой я занимаюсь уже десять лет, и надеюсь, буду заниматься дальше. Это очень помогает и в актерской профессии. Не будучи профессиональным режиссером, я очень многое показываю ребятам, как говорится, «на себе», что уже является отличным тренингом. К тому же в процессе работы я научился лучше видеть не только часть, но и целое.
– Не так давно вы взялись за возрождение музыкального проекта с участием актеров Драмы, которые поют хиты прошлых лет. Это дань ностальгии, любовь к пению или чтото еще?
– В свое время этим проектом занимался актер Давид Бродский, который теперь живет и работает в Питере. И вот однажды он выложил в соцсети фрагмент записи, где поет наш дорогой, к сожалению, уже ушедший дядя Женя Смирнов. На меня нахлынули воспоминания, и по комментариям в интернете я понял, что есть люди, которые хотели бы услышать и увидеть чтото подобное вновь. И решил: а почему бы и нет? Сил и времени ушло очень много, как это сегодня воспримет зритель, никто не знал, но огромную работу взвалил на себя автор – и исполнитель Сергей Олейник, откликнулся и приехал из Москвы Игорь Балалаев, к актерам Драмы присоединились наши коллеги из других театров, и, кажется, все получилось. По крайней мере, прием был теплый и трогательный с самого начала и до финальной песни. Приглашаю всех омичей на наши следующие концерты.
Кстати
В Омск снова приедет театр Вахтангова
В конце июня – начале июля следующего года в Омске в рамках фестиваля «Академия» состоятся большие гастроли московского театра имени Вахтангова. Об этом 13 декабря сообщили на брифинге директор Омской Драмы Виктор Лапухин и главный режиссер Георгий Цхвирава. В течение десяти дней прославленная труппа покажет семь спектаклей, в том числе знаменитого «Евгения Онегина» в постановке Римаса Туминаса. Гастроли вахтанговцев пройдут на двух площадках – в самом академическом театре драмы и в музыкальном театре.
