Чем прекрасен этот спектакль? Тем, что не прикидывается бытом, «ретро» и «про жизнь». Он не реконструирует давнюю жизнь советской коммуналки. А. Крикливый и Е. Лемешонок создают то, чего в реальности не было, это художественное сознание девочки Сюзанны-Софьи, странной зоркой птицы, рождающей экзистенциальный мир, которого она не помнит. То, что показано в спектакле, — период детской немоты (память родилась в Сюзанне после смерти матери, а все, что составляют сюжет спектакля, — время «до»), художественное беспамятство, сюрреалистическое пространство с ногой атланта посреди убогой кухни, и нога эта такой величины, какой она является очень маленькому человеку в раннем детстве… Атлант — и иды, тягучее неоформленное «срединное» время детства, время из месяца в месяц… Атлантида затонувшей жизни, в которой жили и спасали великие атланты — три бабушки — и вырезанные из бумаги волшебные снежинки…
Так нынче не живут.
И так, как омичи, нынче не играют. «Время женщин» замечательно виртуозным «ткачеством», причем тонко «ткут» здесь не только великие Валерия Прокоп и Наталья Василиади, а с ними и Элеонора Кремель. Ткет режиссер, вплетая в полотно и «гиперреалистскую» органику абсолютно достоверной Ольги Солдатовой, и экспрессионистскую странность Марины Бабошиной, и социальную эксцентрику Олега Теплоухова, и сценический ум и обаяние Валерия Алексеева (вот не ожидала, что, сыграв мудрого еврея, все понимающего про власть и режим, Алексеев пойдет произносить речи на антимайдановском митинге… Как все же актер и роль могут разительно не совпадать, совсем не совпадать…).
Ну, а работа трех «старух» — вообще уникальна: они играют своих «бабушек» на расстоянии вытянутой руки — и ни секунды вранья, ни мгновения психологического пропуска… В одной из сцен героиня Валерии Прокоп незаметно, двумя пальчиками снимает с драпового пальто бывшего поклонника волосок. Вот и играют на уровне «волоска»…
Непостижимым образом атмосфера спектакля, его свет и ритмы созданы молодым режиссером Алексеем Крикливым так, что я, приблизительная ровесница героини, тут же вспоминаю, как ходили в детстве тени по крашенной масляной краской высокой двери в нашем доме-общежитии…
Соединение плотного, настоящего психологизма, режиссерской лирической экзистенции и сюрреалистской красоты — вот поэтика этого «Времени женщин».
Так нынче не живут.
И так, как омичи, нынче не играют. «Время женщин» замечательно виртуозным «ткачеством», причем тонко «ткут» здесь не только великие Валерия Прокоп и Наталья Василиади, а с ними и Элеонора Кремель. Ткет режиссер, вплетая в полотно и «гиперреалистскую» органику абсолютно достоверной Ольги Солдатовой, и экспрессионистскую странность Марины Бабошиной, и социальную эксцентрику Олега Теплоухова, и сценический ум и обаяние Валерия Алексеева (вот не ожидала, что, сыграв мудрого еврея, все понимающего про власть и режим, Алексеев пойдет произносить речи на антимайдановском митинге… Как все же актер и роль могут разительно не совпадать, совсем не совпадать…).
Ну, а работа трех «старух» — вообще уникальна: они играют своих «бабушек» на расстоянии вытянутой руки — и ни секунды вранья, ни мгновения психологического пропуска… В одной из сцен героиня Валерии Прокоп незаметно, двумя пальчиками снимает с драпового пальто бывшего поклонника волосок. Вот и играют на уровне «волоска»…
Непостижимым образом атмосфера спектакля, его свет и ритмы созданы молодым режиссером Алексеем Крикливым так, что я, приблизительная ровесница героини, тут же вспоминаю, как ходили в детстве тени по крашенной масляной краской высокой двери в нашем доме-общежитии…
Соединение плотного, настоящего психологизма, режиссерской лирической экзистенции и сюрреалистской красоты — вот поэтика этого «Времени женщин».
